Мой сайт

Главная » 2010 » Ноябрь » 29 » Прочла и тихо сияю как придурок))) Обдумаю позже. Срочно читать.

---

04:11 Прочла и тихо сияю как придурок))) Обдумаю позже. Срочно читать.

Аккуратно переступил порог, удерживая объёмную картонную коробку подмышкой.01.06.2009 в 20:38Пишет deirdra: Strawberry Fields forever заявка: серебро, телефон, земляника Судьба была вообще очень часто несправедлива к Дину. И это не праздные домыслы, вот и нет. Судите сами. Например, он родился первым - значит, никогда не будет уже младшим в семье, никогда не узнает, что такое последние хлопья, которые остаются именно тебе, Дин, и только тебе. Во-вторых, он родился не единственным - что отчасти, ладно уж, скомпенсировало бы пункт первый - и это опять же значит, что никаких тебе хлопьев, потому что Сэмми расстроится. К слову: именно поэтому Дин портил себе желудок бургерами и эмэмдэмсами - пока их не успел распробовать Сэм. В-третьих, он родился в январе - двадцать четвёртого, спустя ровно месяц после Сочельника. Стоило немного поторопиться, и получилось бы самое то. Всего один месяц, а как приятно. И Рождество здесь не причём, просто - как говорит Сэм – это вопрос принципа. Наконец, в-двадцать пятых, Дин окончательно убедился, что судьба к нему явно неровно дышит, когда - ну сколько можно?! - Сэму взбрело в голову поставить на его, динов, дозвон Strawberry Fields. Как Дин узнал? Да просто набрал однажды сэмов номер - а что, было скучно, выпивка закончилась, кабельное работать отказывалось, Сэм куда-то отлучился "я на минутку, только туда и обратно" и так на семь часов - вот Дин и заскучал. Нет, и не надо про беспокойство и сверхопеку. Вы Сэма видели? Да? Так вот и не обольщайтесь, что у него эмо чёлка и сто семьдесят четыре балла на вступительном тесте. Ещё у него отличный хук справа - кому, как не Дину это знать, если сам ставил и сам - не раз – проверял. На себе. Нет, конечно, он не беспокоился. Просто... Что-то давно Сэма не было слышно. И вот - пожалуйста - услышался. Через дверь раздалось: томный, с ленцой голос, тянущий эти «Пойдём со мной…» Махровейшим английским акцентом, заплесневелой Темзой, Тауэром и - что там ещё у них? – повеяло сразу миль на пять по округе. Дина передёрнуло, когда в замочной скважине повернулся ключ - значит, два варианта: либо это отчаявшийся домушник (подвариант первого пункта - хозяин номера, пробавляющийся мелким криминалом), либо... Рингтон за дверью заливался соловьём. Худшие предчувствия всегда имеют особенность сбываться. Сучья правда жизни. - О боже! Сэм?! Сэм, справедливо удивлённый такой эмоциональной встречей, даже не сообразил выключить мобильник. Аккуратно переступил порог, удерживая объёмную картонную коробку подмышкой. Спросил осторожно: - Дин, а что случилось? Дин дрожащей рукой отёр лоб. - Вот это со мной случилось! Вот это. Сэм осмотрелся, проверяя диспозицию: демонов поблизости явно не наблюдалось, соль белой неровной полосой лежала на приличествующих ей местах, опоясывая комнату строго по периметру. Подумал немного – секунд пять. Поправил коробку. - Дин, ты голоден, что ли? Дозвон закончился и начался снова. Дин, чертыхнувшись, быстро отключил вызов. Теперь самое время разобраться с младшим. - Ты, - гневно ткнул он пальцем в сторону брата, - это всё ты. Сэм свёл задумчиво брови, сжал губы и, стараясь не поворачиваться к явно мало адекватному Дину спиной, быстро оглядел себя – по возможности, конечно, насколько получилось. Остался доволен – и по лицу заметно. Одёрнул завернувшийся подол рубашки, застегнул пуговицу у горла. Но опять же ситуацию не просёк. - А что со мной не так? - Да всё не так! – на октаву выше обычного возопил Дин. – Всё! Вот и то, что ты сделал со мной сейчас. Сэм на шажок – очень маленький, практически незаметный, при его-то габаритах – отодвинулся к двери: - Дин, да я вообще-то только что зашёл. - Сэм, ну я всё понимаю, но это и впрямь охуительно несправедливо – меня и под такую песню. Сэм определялся с последней фразой Дина секунд десять – раза в полтора дольше, чем обычно это у него происходило. Смотрел на Дина, затем на свой мобильник, затем снова на Дина. Хмурился, облизывал губы. И – бинго! - Ты что, против? Дин вернулся к своему креслу – он честно забил его с самого первого дня, как они здесь поселились и - «Сэм, даже не облизывайся на него!» - Конечно, против. Я и лондонские стиляги – прости, Сэмми, несовместимо. Это… - он подумал немного, вспоминая понравившуюся формулировку (Сэм по-прежнему стоял у самой двери и пристально следил за всеми перемещениями брата). – Да, эти самые… - Дин довольно щёлкнул пальцами, разваливаясь в кресле, - неразрешимые противоречия! - Вообще-то они из Ливерпуля, - тихо заметил Сэм. – Я думал, что тебе нравится. Винтаж и… - Мне не нравится – от слова «не». И, кстати, слово «винтаж» тоже не нравится. Сэм, слушай, я, конечно, понимаю, что ты скучаешь по всему этому… - Дин заметил, что лицо брата недоумённо вытянулось, и быстро попытался объяснить, не вдаваясь в сопливости, - ну, классика там и так далее. Не подумай, я не хочу давить на тебя…Только давай не мешай меня со своими пристрастиями. - Хорошо, - неожиданно легко согласился Сэм. - Вот и класс. Сэм отлип от двери. Выложил на стол коробку. - Я тебе пиццу принёс. - О, спасибо. На том и порешили. Дин съел три четверти, слабак Сэм – обошёлся одним куском, довольствуясь какими-то своими, сугубо платоническими радостями жизни. Дину удалось таки подключить кабельное,.и, слизывая остатки майонеза с пальцев, он справедливо считал: жизнь – по крайней мере на сегодня – точно удалась. Нет, ну как он мог быть таким беспечным? Второй раз он подловил Сэма на запрещённом, когда они оказались - проездом - у Бобби. Собирали кое-какую информацию, спали на продавленном по самому центру диване – «Никакого секса!» - сказал по этому поводу Сэм в самый первый вечер. «Это что ещё такое?» - искренне – про себя, что было весьма благоразумно – удивился Дин. Он и не думал отнестись всерьёз к очередному сэмовскому приступу конспирации, поэтому привычно облапил брата под одеялом, за что тут же получил локтём прямо под рёбра. А локти, нет, вы знаете, какие у Сэма локти? Они точно обладают интеллектом и, может, покруче сэмовских мозгов, потому что всегда – суки! – знают, куда бить и когда. И делают это виртуозно точно. - Сэм, - выдавил Дин, чуток отдышавшись, но не расцепляя хватку, - за что? Сэм ответил что-то, невнятно буркнув: лохматая голова, волосы лезут Дину в рот, а он дует легонько на тёмные прядки. Очень, знаете, хочется иногда нежности. Всякое бывает в суровой жизни охотника за нечистью – и такое тоже. Подкатывает. - Ты чего там, наволочку зажевал? Голова, точнее, затылок – высказался более чётко: - Дин, я сказал, кажется: никакого секса! Дин ещё крепче прижался грудью к широкой сэмовской спине, горячей и такой обалденно гладкой, с бусинками-позвонками – сейчас, чуть-чуть погодя, Дин вылижет каждый выпуклый позвонок, а Сэм будет только постанывать, кусая губы и поджимая пальцы ног. - Ты ещё громче поори. Тогда уже точно скрывать от Бобби будет нечего. Он подумал немного, переплетая пальцы сцепленных рук – Сэм тяжёлый, и рука, что снизу, онемела, но ничего, сейчас всё будет, как надо – подумал ещё и добавил, прошептал, можно сказать, нежно в самое сэмовское трогательно закруглённое ушко: - Пожалуй, и от Рамсфельда тоже, - и тут же скользнул рукой в сэмовы боксёры, подгадав момент как наиболее романтичный. Сэм, как оказалось, ничуть не впечатлился и менее всего был настроен на романтику сегодняшней ночью: он довольно бесцеремонно сцапал руку Дина и, не покушаясь более на его же рёбра, просто встал, сгрёб подушку, одеяло – одно на двоих, кстати, - и ушёл. В неизвестном направлении, что выяснилось немного позже. Дин, стараясь по возможности тихо или – хотя бы - не опрокидывая каждую вторую неопознанную по причине кромешной темноты вещь, обошёл весь дом. На втором этаже, когда он осматривал задверные углы – мало ли что, у Сэма такая фантазия богатая! – ему в спину упёрлось нечто весьма знакомое. Хотя – он должен был признать – малоприятное. - Быстро, сука, на свет, - металл в голосе запросто поспорил бы крутостью со стальным патроном. - Бобби, это я. Сингер только удивлённо крякнул, но ружье не торопился убирать с точной проекции диновой печени: - Дин, какого чёрта ты здесь забыл? - Не забыл, - поправил тактично Дин: такт – единственное оружие безоружного, - не забыл, а потерял. Сэма. Бобби подумал ещё немного – у него этот процесс занимал всё же поболее времени, чем у Сэма. Убрал ружьё. - Ладно, пойдём вниз. Разберёмся. Разобраться не удалось даже с привлечением Cингера: расследование таинственного исчезновения Сэма буксовало на месте. И Дин, поглядывая на часы, клял последними словами – а их, поверьте, он знал, и немало – своё не вовремя взбунтовавшееся либидо. Заодно досталось также и сингеровскому скрипучему дивану, и совершенно невинному – как голубь непорочный – Рамсфельду. После всех огреблось и Сэму – когда к четырём утра он так и не подал признаков жизни. Бобби сменил вторую кепку. Так ему, очевидно, было легче просчитывать версии: - Чердак? - Смотрел. - Бункер? - Разумеется. - Уборная? - Да нет, только не Сэм. - Я не интересуюсь его моральными травмами, я тебя спрашиваю: смотрел? - Да. То есть, нет. Его там нет. И воцарилась тишина. Нормальная такая, четырёхчасовая утренняя тишина. Бобби пошарил на подоконнике и извлёк пыльный, угрожающих размеров фолиант. Дин ужаснулся фатализму и непрошибаемой решимости Сингера: - Бобби, ты чего? Демона решил вызвать? Тот окинул Винчестера взглядом, каким, наверное, гробовщики размер похоронного фрака определяют. - Дин, а ты уверен, что головой в бункере о притолоку не ударился? Он готов был продолжить в том же уничижительном ключе, когда Дина осияло – идея пришла в мёртвое, как полный штиль, время. - Подожди, сейчас. Он быстро вернулся в комнату для ночёвки, с тоской взглянул на разобранный и пустой диван, достал мобильник и набрал номер Сэма. - Сейчас мы его сцапаем. Бобби только скептично хмыкнул. В мучительной неизвестности пробежали – одна-две-три-четыре - секунды, Потом, хрипло закашлявшись, взвыл Рамсфельд. Дин выскочил из дома – откуда-то из темноты и расплывчато-неразличимой кучи машинно-металлического хлама доносилось знакомое – очень знакомое – мажорное и с кучей претензий к этому миру, равно как и ко всем его представителям, «Которых нет в действительности…» Дин задохнулся от самого гневного гнева, что испытывал когда-либо в своей жизни: в действительности – пока он бежал, спотыкаясь о всякий металлический мусор, на звук рингтона – в этой самой действительности ему очень хотелось добраться побыстрее до Сэма – мать его, мать его! – и, как самый минимальный минимум, оттаскать за тёплые, невинные, розовые уши. Крепко оттаскать. - Я просто спал! - Ты не просто спал, ты свалил ночью неизвестно куда, ты… - Я свалил не неизвестно куда, а подальше от тебя, потому что ты вообще не понимаешь словосочетание «чувство меры…- Сэм споткнулся об очередной проржавевший остов очередного развалившегося пикапа. Или мустанга. Или ещё чего. И соответственно не успел довысказывать собственное возмущение. Зато успел Дин: - Да ты вообще… Я тебе когда сказал убрать с мобилы эту хрень? Ты что мне обещал? Ругаясь, большей частью по причине неразрешимых противоречий, они ввалились в прихожую – ни один не желал уступать другому, пришлось протискиваться. - Озабоченный придурок, - крикнул выведенный из себя Сэм. Знаете, что значит – Сэм крикнул? Значит, только слепоглухонемой не сможет потом это повторить. А что услышит – так точно. Дин набирал как раз побольше воздуха в лёгкие, чтобы ответить в том же звуковом диапазоне, когда вмешалось третье лицо – не алхимическая Судьба, не греческий Фатум и даже не римский Юпитер. Третьим оказался Бобби Сингер. И он сказал так: - Ещё кто-то из вас, идиотов, помешает мне спать оставшиеся три часа – будет ночевать в конуре Рамсфельда. И слово его было услышано. Дин клялся страшно мстить. Ну, то есть обещал себе, как бывает с диетами по понедельникам. Или с фитнесом. Или с пятничными отчётами – «я обязательно сделаю это!» Каждое утро начиналось с кофе, щекотания голых сэмовских пяток, зубной щётки, очередного заплёванного брызгами зубной пасты и мыльными разводами зеркала и клятвы самому себе «я обязательно это исправлю. Я отомщу, да, отомщу». Всё было бы просто замечательно, да только у Сэма иммунитет. И его приверженность к шпинату или кофе латте тут вовсе не причём. Просто он мог так посмотреть. Или вот так. Или улыбнуться. Или быть сучкой, но – немаловажно – самой очаровательной и неотразимой сучкой. Как – для кого? Для Дина, конечно, а для кого ещё? И сердце таяло, и в груди плескался Тихий Океан, и в черепной коробке – очевидно, подплёскивал собрату – Атлантический. И Дин забывал. Всё забывал, не только там какую-то тухлую собственную клятву. И Сэм этим беззастенчиво пользовался. И судьба по-прежнему оставалась жутко, несправедливо предвзятой. Дин бежал. Подошвы скользили по гладкой, тончайшей плёнке льда, ажурные лужи с треском вскрывались, раздавленные беспощадно. Он задыхался, сухой, холодный воздух царапал спекшееся горло, пуговицы куртки ополовинились в количестве – и хрен бы с ними. Где-то – может быть, на Северном Лугу – он потерял мачете и горсть специально отлитых - штучный, бля, товар! – серебряных пуль. Только всё это не имело никакого значения. Он остановился на минутку «на минутку, только на минутку», нагнулся, упираясь мокрыми ладонями в собственные колени: дыхание рваное и острая, колющая боль где-то слева под рёбрами. Хрен с ними, пулями, ножом и пуговицами. Он попытался сплюнуть вязкую слюну. Даже на это сил не хватало. Центральный Нью-Йоркский Парк – так, теперь, Дин, давай-ка разогнись, к чёрту боль в спине, давай, давай! Две с половиной мили, прямоугольником растянутые между Гарлемом и Плазой. Он вытер сухой, растрескавшийся рот и поморщился: отчаянно горчило, как будто желчь выдавили на язык. И где-то здесь он разминулся с Сэмом. Часов пять как. Они расстались у Музея Метрополитен. Дин напоследок успел схватить Сэма за рукав, и пока тот соображал – возмутиться сразу или оставить на потом – поцеловал взасос. Со вкусом, да ещё успел и кожу у самого уха прикусить. Сэм уморительно пискнул, так и не определившись с выбором, показал Дину фак, вытер обмусоленную шею и отправился по восемьдесят шестой в западном направлении. - Отзвонишься через час, - крикнул вдогонку Дин, - а то никакого зоопарка завтра! Сэмово пальто мелькнуло ещё раз и заслонилось окончательно густой, плотной толпой жаждущего отдыха и загородной пасторали народа. А вот лохматая макушка всё-таки была видна. Дин хмыкнул довольно – всё-таки есть выгоды того жизненного обстоятельства, что твой младший брат такая каланча. Проверил зарядку мобильного, хлопнул пару раз по карманам: всё на месте – и отправился по своему маршруту, вдоль восточной границы Парка до самого Медицинского Колледжа. Они созванивались раза два или три – Сэм обычно говорил: - Ничего. Как у тебя? А Дин отвечал, шугая шустрых белок – пушистые хвосты, острые мордочки и глаза-бусинки: - Скучаю. Сэм, здесь до хрена белок, прикинь. Сэм смеялся – тихо, как будто прикрывая рот, как будто немного стесняясь. Но Дину нравилось думать: это Сэм смеётся только для меня, чтобы больше не для кого – этот его смех только мне одному. И он смеялся в ответ. Второй раз – Дин чуть не растянулся, проехавшись по небольшому уклону пару ярдов, нога неудачно соскользнула – во второй раз, через сорок пять минут после первого звонка, Сэм сказал: - Пусто. Конный патруль. Ты пальцы не отморозил? Дин топтался в районе Восточного Луга. - Как ты – уши. Тоже пусто. Этот мудила вообще где должен объявиться? Голос Сэма сразу стал серьёзным: - Да где угодно. Ладно, - с явной неохотой добавил он, - давай отбой. - Оближу все твои пальцы, слышишь? Как только вернёмся. Сэм фыркнул в самый динамик. - Ты чего? - Я тебя целую, придурок. - Сам придурок. Опять будешь дрочить на свой винтажный рингтон? Снова тот забавный звук: - Ещё раз тебя целую, Динни, - тоненько пропел Сэм. И отключился. Перекрёсток с семьдесят девятой, позади Большой Луг, по правую руку – Дин закатал рукав, чтобы посмотреть время – Музей Естественной Истории. Третий звонок был совсем короткий. Сэм сказал торопливой скороговоркой, чуть не глотая по половине букв: - Дин, подожди… Давай позже... Встретимся. Что-то шипело, и связь была херовая. Дин выбежал на дорожку, чтобы поймать сигнал точнее: - Сэм, ты где? - Позже, - еле слышно раздалось в трубке. – Позже, ты знаешь, где. - Где? - проорал разволновавшийся Дин Любопытные белки бросились врассыпную, только пушистые хвосты и цепкие коготки шуршат сухими листьями. Было позже. Час спустя. Два часа. Дин пытался дозвониться, но сигнал не проходил, как будто всё блокировалось чем-то. Спустя два с половиной часа – смеркалось, народу поубавилось. Зажглись фонари. И довольно ощутимо похолодало. Он сначала просто быстро шёл, пытаясь дозваниваться, снова и снова. Позади было Озеро и Пруд, Восточный луг, Северный он пересёк с потерями – пришлось по ходу разбираться с кое-кем покрупнее белок. Впрочем, обошлось совсем неплохо: пули, нож и пуговицы. Не считая синяка на правой скуле. По беговой дорожке он обогнул с западной стороны Резервуар. Пересёк восемьдесят шестую – по которой четыре часа назад уходил Сэм: чёрное пальто, лохматые, как всегда, волосы и засос на шее. Дин вернулся назад, пройдясь по восемьдесят шестой до Музея Метрополитен – но Сэма там не было. Он даже рискнул остановить женщину, ведущую – или ведомую? – трёх доберманов. - Скажите, мисс, - здесь он явно польстил, но уж таковы жизненные обстоятельства, - вы не видели тут высокого парня в чёрном пальто… Дин хотел добавить «и лохматого», когда Мисс-Три-Собаки-На-Поводк>е просканировала его с ног до головы (Дин даже пальцы в ботинках поджал – настолько правдиво было ощущение) и молча свернула куда-то на боковую дорожку. Или это собаки решили свернуть туда? - Да он мой брат, - крикнул раздосадованно Дин. Однако ситуацию это не облегчило. Вот тогда Дин побежал, спотыкаясь, скользя по замёрзшим дорожкам, распугивая редких гуляющих. И только на Овечьем Пастбище его осенило по-настоящему. Он прикусил палец – онемевший от холода. Конечно, как только он мог забыть! По западной дорожке он бежал, уже не обращая внимание ни на боль в боку, ни на растянутую лодыжку. Не останавливаясь. Проверяя постоянно сигнал мобильного. Есть! Он жал на кнопку – быстрый, мать его, дозвон, очень быстрый, - и бежал, бежал, пока не услышал то, что так хотел услышать последние два часа: «К земляничным полям, которых на самом деле нет…» И остановился перед самым перекрёстком семьдесят второй улицы и паркового авеню - мемориал «Земляничные Поля». - Сэм! – крикнул он, не сразу определив местоположение источника звука. Кто-то схватил его за локоть сзади, и Дин рефлекторно – здесь уже действовали только рефлексы – отвесил хорошего… Поправочка: отвесил бы. - Сэм. - Это я, я, Дин. Да, это был Сэм – тот самый, в чёрном пальто, лохматый и – Дин быстро разглядел даже в густых сумерках – с темнеющим засосом чуть ниже уха. - Так какого хрена! - Тихо, давай всё потом, - Сэм держал его по-прежнему за руку, и странно, но сейчас это не казалось дурацким и сопливым. – Смотри, - он кивнул куда-то чуть в сторону. Дин обернулся и замер: там, над самой мозайкой панно, в центре, билось и пульсировало что-то совершенно… - Охренеть, - тихо сказал Дин – пальцы Сэма сжали его ладонь немного сильнее, согревая, даря своё тепло. - Точно, - ответил он. - А что это? Сэм молчал. И как раз в этот момент Дин заметил – начался снег, понемногу, тонкими снежинками, блестящими, как серебряная крошка. Первый снег в этом году. Снежинки стали падать чаще, отвесно, в холодном, пустом и онемевшем ночном воздухе – и оседали у Сэма на волосах, не сразу тая. - Это оно так умирает, - наконец сказал Сэм. – Я нашёл его, сжёг кости. А оно – вот так, наверное, прощается. Не хватало только расплакаться прямо тут, - подумал Дин. - Хиппующий мёртвый крендель. Пойдём отсюда. - Да, - согласился Сэм, покорный и послушный. И они стояли и смотрели, как медленно тает это нечто – серебряно-блестящее, как падающий снег. Да, может, судьба, конечно, та ещё сука с претензиями. Да, может, некоторые мелочи неплохо бы подкорректировать. Но… В целом, думал Дин, пальцами стирая растаявший снег со щёк Сэма – тот улыбался немного устало и пытался губами поймать холодные пальцы брата – но в целом, я ещё тот счастливчик. ох, тут же картинка))) URL записи

1 2 3 4 5 Категория: Новости | Просмотров: 502 | Добавил: coment | Рейтинг: 0.0/0

Всего комментариев: 0