Мой сайт

1. Человек "попал под синхротрон". Авария (На фото кольцевой зал синхротрона У-70)
Это случилось 3 июня 1978 года. Анатолий Петрович Бугорский, сотрудник протвинского Института физики высоких энергий, участвовал в работах на крупнейшем отечественном ускорителе - синхротроне У-70, разгоняющем протоны в полуторакилометровой кольцевой вакуумной трубе до гигантской энергии 70 миллиардов электрон-вольт.

Ускорителей, подобных протвинскому гиганту, в мире меньше, чем пальцев на одной руке, и каждый из них имеет охрану от "посторонних", а также целую систему блокировок, предохраняющих от попадания человека в рабочую зону ускорителя. Дело не в секретах (да и какие могут быть секреты, если такие машины создаются и эксплуатируются в тесном международном сотрудничестве, а в том, что, во-первых, здесь сосредоточено изобилие весьма дорогостоящего оборудования, а во-вторых, ускоритель во время работы - источник сильных электромагнитных полей и некоторого радиационного излучения (несравненно меньшего, впрочем, чем на реакторах АЭС). Персонал хорошо знает о возможных "неприятностях" и принимает защитные меры. За этим следит специальная радиационная служба. Никаких неприятностей не должно было быть и в тот роковой день, когда Бугорскому для устранения временных отказов в системе детекторов потребовалось пройти непосредственно к приборам, установленным на трассе выведенного из ускорителя пучка частиц (здесь пучок летит просто по воздуху, а не в вакуумной трубе). Дело обычное - позвонить на пульт ускорителя, чтобы временно "сняли пучок" в данном канале, пройти через бетонный лабиринт в канал через дверь, которая при работе с пучком автоматически заблокирована, а светящееся табло на двери запрещает вход. По такому маршруту физики-экспериментаторы ходят сотни раз во время полуторамесячного сеанса круглосуточной работы ускорителя. Вся жизнь физика, надо сказать, так и проходит в режиме: "подготовка к сеансу"-"сеанс"-"обработк>а данных", и снова по кругу. Это своеобразная "индустрия" добывания новых знаний о тайнах микромира. Как и на всяком производстве, увы, здесь тоже случаются аварии...

Потом выяснилось, что во время предыдущего эксперимента высокая интенсивность пучка была не нужна, поэтому автоматическую блокировку двери отключили. Да так и не включили... Табло на двери не светилось из-за банальной перегоревшей лампочки. Кроме того, Бугорский, позвонив на пульт, сказал, что будет в канале через 5 минут, а прибежал, видимо, немного раньше, чем оператор снял пучок. Не увидев светящегося табло и легко открыв дверь в канал, Бугорский испытал какую-то легкую тень сомнения, но прошел к установке. Он наклонился к приборам, и вот тогда голова его пересекла невидимую трассу! Пучок ускорителя - это не непрерывная струя, а последовательность "пакетов", или "импульсов", в каждом из которых количество протонов измеряется величиной порядка 10 в двенадцатой степени (миллион миллионов "штук"). Вот это-то и представляет страшную опасность для человека - несколько десятков или сотен протонов, даже столь высоких энергий, большой беды не сделают. Из космоса, кстати сказать, нас иногда "прошивают" частицы еще больших энергий, но это - единицы, и редко. Но вот такой "пакет", и весь сразу! Не в глазах - нет, в самом мозгу человека что-то вспыхнуло на миг и тут же погасло, оставив неясную пелену...

2. Уникальный пациент. Лечение.

Вот скупые строчки из официальной "истории болезни": "Интенсивный пучок протонов высокой энергии поперечным размером 2 х 3 мм прошел по траектории : затылочная область головы - медиобазальные отделы левой височной области - пирамида левой височной кости - костный лабиринт среднего уха - барабанная полость - челюстная ямка - ткани левого крыла носа. Радиационная доза на входе - 200 000 рентген, на выходе больше за счет рассеяния на материале - 300 000 рентген". В принципе, предельной для человека считается общая доза радиационного облучения в 300 раз меньше доставшейся (правда, узко локально) Бугорскому! (На фото кристал для вывода пучка в сравнении с монетой достониством в один Рубль РФ)

Но, видимо, Провидение в последний момент решило пощадить человека, и "провело" пучок по единственно возможной линии, не пересекавшей жизненно важных мозговых центров и сосудов. Боли практически не было. Как специалист, выпускник престижного МИФИ, Бугорский понимал, что "влип", но машинально доделал свою работу, записал факт посещения канала в журнал (порядок есть порядок), и никому ничего не сказав, стал наблюдать над собой в тревожных предчувствиях. Предчувствия переросли в целый ряд неприятных симптомов, левая сторона головы стала распухать, и после тревожной ночи Анатолий предстал перед врачами и дозиметристами. Те сначала не поверили рассказу, а потом пришли в ужас. Еще бы - случилось ЧП вселенского, небывалого на ускорителях масштаба! Анатолия тут же увезли в Москву, в специализированную 6-ю больницу Минсредмаша (ныне - Минатома РФ).

Да, есть такая клиника, специализирующаяся на "радиационных поражениях" - после Чернобыльской аварии в 1986 году и первых телерепортажей о ней узнал весь мир. Но такова уж специфика Минатома, что и задолго до Чернобыля в пациентах не было недостатка - но это были, как правило, пострадавшие во время аварий на ядерно-военном производстве, либо на ядерных реакторах - то ли исследовательских, то ли "военных" - на подводных лодках. Знаменитый фильм "9 дней одного года", частично снимавшийся и в Протвино, показывает как раз "физиков-реакторщиков", а вот "ускорительщики" в клинику попадали нечасто. Такие, как этот из Протвино -никогда.

Первое время Бугорский лежал в реанимационном отделении. Мало кто из медиков верил, что с такой "дыркой" и с такой дозой он выживет. Им занимались лучшие радиологи страны, в том числе известные ученые В.Н. Петушков и А.К. Гуськова (последняя, напомню, возглавила лечение всех поступавших из Чернобыля). Материалы лечения Бугорского - таков был порядок,- тут же засекречивались. И поныне доступ к ним непрост, а ведь для обоснования затрат на последующую социальную помощь и дорогостоящие медикаменты, особенно при "постсоциализме", потребовались справки и доказательства, что это была уникальная авария, своеобразный "мини-Чернобыль". Все это сейчас встречает почему-то бюрократическое отторжение, а тогда, в конце 70-х - начале 80-х, закрытая научная работа вокруг "феномена Бугорского" шла интенсивная, было написано даже несколько диссертаций...

К счастью, результат лечения и процесса "самовыживания" оказались принципиально иными, чем у тех чернобыльцев, которые получили хотя и меньшую дозу, чем Бугорский, но на весь организм. Бугорский уже через полтора года вернулся на прежнее место работы в Институт, взяв на себя обязательство регулярно, не менее 2 раз в год, показываться в московской клинике. Сейчас его наблюдение и лечение ведет один из опытнейших радиологов-невропатологов страны Ф.АнтальяС. Торубаров, ставший настоящим другом Анатолия.

Сейчас Бугорский не любит вспоминать "больничный период" своей необыкновенной истории, лишь неизменно подчеркивает, что врачи и весь медицинский персонал сделали для него максимум возможного. Был применен весь находившийся в распоряжении "арсенал" 6-й больницы (а это, надо сказать, одна из лучших по всем параметрам клиник в стране). Впрочем, для Бугорского, несмотря на уникальность его случая, не делалось специальных исключений - здесь исполняли обычный профессиональный и человеческий долг. Кстати, и в Протвино есть специализированная медсанчасть, обслуживающая ИФВЭ, Бугорский - её особый пациент, и отклики его о работниках медсанчасти - самые положительные. Вот так бы везде!

3. Возвращение физика Бугорского. Будни.

Сейчас лишь округлые шрамы на голове Бугорского (ямка на месте левой ноздри и такая же на затылке) показывают место пучкового удара. Конечно, сказать, что никаких последствий нет, было бы большим преувеличением. Полностью потерян слух на левое ухо, лишь остался какой-то непрекращающийся малоприятный внутренний звон. Был период, когда участились эпилептические приступы, даже с потерей сознания (к счастью, во всех случаях - дома или на работе, когда могли помочь), потом "отпускало", чтобы вновь возвратиться. Полной психоневралгической картины и тем более прогнозов врачи дать не могут. Но интеллектуальные способности практически не пострадали, лишь утомляемость от умственной работы заметно возросла.

Воистину, случилось чудо, Анатолий не только выжил, но и продолжает работать в науке, несколько последних лет - в должности координатора физических экспериментов на пучке. Да-да, на том самом пучке, который не образно, а буквально "вошел в жизнь" Бугорского. Работа координатора требует хорошего знания всего "ускорительного хозяйства" и понимания запросов физиков-экспериментаторов>, и Анатолий Петрович не просто "числится", а выполняет важную для всего научного коллектива работу. Вот только с прежними творческими задумками пришлось распрощаться - он защитил в 1980 г. подготовленную еще до аварии кандидатскую диссертацию, а вот на серьезную докторскую сил и, главное, здоровья уже не хватает. Родной институт, ныне - Государственный научный центр Российской Федерации, делал и делает для него все возможное, но особенно благодарен он жене, Вере Николаевне, которая стойко прошла через все выпавшие и на её долю испытания. В семье вырос уже заканчивающий среднее образование сын Петр, избегающий, впрочем, расспросов и разговоров о случившемся с отцом... (проийдя по ссылкам ни источник этой статьи вы сможете проичить о современных мытарствах Анатолия Петровича в лабиринтах современной социально медецинской системы)